«Если десять лет назад 70% бизнеса в регионе составляли частные конторы, то сегодня их доля в экономике области не более 20%. Это тихие, находящиеся на грани вымирания малые и средние предприятия».
Владимир Буланов, депутат Законодательного собрания Нижегородской области, генеральный директор «Термаль»:
— Регион у нас много лет «политически» стабилен за счет высокой загрузки военно-промышленных и атомных предприятий. Среднее поколение получает достаточно высокую для России зарплату.
В то же время есть сильное недовольство условиями труда у учителей и врачей, поскольку их реальная зарплата совершенно не сходится с декларируемой по ТВ. Но люди чувствуют себя буквально рабами и боятся говорить, чтобы не остаться совсем без средств к существованию.
Также есть большой протестный потенциал у молодежи и у той части среднего поколения, которая не смотрит Первый канал, программы Дмитрия Киселева и прочих промывающих нам мозги через «зомобящики». Все эти «протестные» люди сидят в соцсетях и публикуют там свою точку зрения, уже более реалистично описывающую социальную и экономическую жизнь.
Я, опять же, как оппозиционный депутат восемь лет борюсь против системы, как Дон Кихот. Но, увы, ни одно мое критическое замечание, ни одна моя инициатива не проходят на уровне Законодательного собрания и региональных СМИ.
Помню, при Валерии Шанцеве я называл Заксобрание ксероксом, потому что мы в основном только утверждаем инициативы федерального и регионального правительств. Но теперь мы просто серые мыши. И нам почти не дают возможность задавать вопросы.
По новым правилам можно задать лишь один, и то отрепетированный — представляете? А следующий созыв, мне кажется, вообще будет полный отстой, одни ручные куклы.
Что касается журналистов, то они либо не могут писать правду, либо не хотят. Эх, если бы они писали правду, то была бы мотивация говорить о происходящем. А так получается, что я только нажил себе за эти годы кучу врагов, критикуя некоторых своих коррумпированных коллег-депутатов, которые пришли, чтобы получить дотации от областного правительства, нарезать себе земли, испортить экологию региона и т.п.
Не побоюсь сказать, что сегодня сложилась ситуация, при которой две трети депутатов в областном парламенте занимаются чистым лоббированием бизнеса и сидят тихо, только чтобы их не трогали.
При этом они явно игнорируют многие проблемы нижегородского бизнеса.
К примеру, давайте зададимся вопросом: остался ли нижегородский бизнес в принципе? Никто им не задается почему-то. Надо понимать, что если десять лет назад 70% бизнеса в регионе составлял частный бизнес, то сегодня его доля в экономике области — не более 20%. Это очень тихие, спокойные, находящиеся на грани вымирания малые и средние предприятия.
Многие предприниматели приезжают из других регионов в наш на два-три месяца обогатиться или посидеть на высоких должностях. И ради таких людей от работы остраняют профессионалов. Это меня очень печалит. Оставшиеся профи сегодня не очень угодны власти. Ну, думаю, нестрашно, с их опытом работу найти легко, а вот с кем будет работать власть потом — непонятно.
В то же время власти сотнями сносят ларьки и магазины шаговой доступности, лоббируют федеральные торговые сети. Полтора года назад я писал открытое письмо омбудсмену по правам предпринимателей Нижегородской области Павлу Солодкому из-за массового сноса ларьков в Нижнем Новгороде — всех этих моек, шиномонтажей, продуктовых киосков и т.п. Просил, чтобы их не уничтожали, а помогли им легализоваться, работать и платить налоги.
Пока же люди, администрируясь, платят взятки, чтобы на месте закрепиться, а проверяющие органы, получив деньги, перестают обращать на них внимание. Все это очень опасно и вредно для экономики.
Также в письме я рассказал, что разрушены два прекрасных павильона на площади Свободы в Нижнем. Писал про недопустимость точечной застройки: каждый мэр обещает прекратить застройку, но вместо этого вырастает, например, уродливое здание на красной линии напротив ТЦ «Небо» на участке между площадью Горького и площадью Лядова.
Написал я все это, опубликовал в СМИ, но никто не отреагировал.
Хотя местному бизнесу осталось очень мало места в регионе. Речь, конечно, не о новых девяностых, но ситуация плачевная. Каждый месяц связываюсь со своими знакомыми бизнесменами, подвожу итоги этих разговоров, и они неутешительны: кто разорился, кто пошел работать таксистом, кто живет на сбережения.
Даже мое небольшое предприятие со всех сторон поддавливают заводы оборонно-промышленного комплекса. К примеру, переманивают моих специалистов на несуществующие работы и высоченные зарплаты. Также огромный урон нанес нам бывший начальник налоговой инспекции, который сейчас сидит в Москве в СИЗО. Налоговая под его началом творила абсолютный беспредел. Одно из моих предприятий обвинили в уклонении от уплаты налогов на 15 млн руб. Мы не согласились, что нужно доначислять что-то, судились, выиграли дело в трех инстанциях, но юристы налоговой не поленились, поехали во Владимир, чтобы снова подать иск. Но это у нас была мощь судиться, и правда была на нашей стороне. Немногие так могут.
Я, конечно, борюсь не один. Иногда кто-то все же выходит протестовать из-за градостроительных проблем или неудачного развития общественных пространств, но их тут же хватают и тащат в кутузку. Потому что закон фактически запрещает митинговать.
Людей настолько законодательно забили, что я словно перенесся назад в 1982-й год, когда все слушали Высоцкого на рентгеновских снимках и на кухнях обсуждали политику старперов. То же и сейчас.
В общем, протестный электорат есть. Дрова сухие, и порох лежит сухой. Просто у силовиков много полномочий, и они себя больно вольготно чувствуют.
И вот еще какой момент… Мы — очень глубокая провинция, если честно. Оттого в Нижегородской области и нет никаких мощных протестных движений. Крупные протесты в России явно не начнутся в маленьких городах, если начнутся. Их можно ожидать в больших населенных пунктах, таких как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург. Вон, смотрите, даже несмотря на освобождение этого бедолаги — журналиста Ивана Голунова, сколько народу позавчера вышло протестовать в столице. Питер, судя по всему, тоже будет не сильно доволен своим новым губернатором.
А мы — провинция.