досье Егор Пащина финансовый директор компании Eagle Venture Partners ОБРАЗОВАНИЕ:19942000 — Уральский государственный университет им. М. Горького, экономический факультет, магистр экономики, спе
Егор Пащина — аналитик и финансовый директор Eagle Venture Partners, одной из самых известных российских управляющих компаний, специализирующихся на прямых инвестициях. В эксклюзивном интервью Егор Пащина поделился с читателями «ДК» своими взглядами на развитие российского инвестиционного рынка и рассказал о плюсах и минусах сотрудничества небольших региональных компаний с фондами прямых инвестиций (ФПИ) .
досье
Егор Пащина
финансовый директор компании Eagle Venture Partners
ОБРАЗОВАНИЕ:19942000 — Уральский государственный университет им. М. Горького, экономический факультет, магистр экономики, специализация «Экономико-математическое моделирование».
2005 — кандидат экономических наук, специальность «Финансы, денежное обращение и кредит».
Курсы по корпоративным финансам, внутреннему контролю, МСФО EVCA, Ernst & Young, Arthur Andersen, CBSD, TACIS.
КАРЬЕРА:19971998 — Урало-Сибирский центр приватизации, специалист по оценке инвестиционных проектов.
19992000 — Уральская телефонная компания, экономист.
20012003 — Eagle Venture Partners, финансовый аналитик.
20032005 — International Finance Corporation, проект «Корпоративное управление в России», финансовый аналитик.
С марта 2005 — Eagle Venture Partners, финансовый директор.
Какие сферы бизнеса наиболее интересны фондам прямых инвестиций?
Как привлечь внимание ФПИ к
своему бизнесу?
Почему сотрудничество с ФПИ сокращает риск недружественного поглощения?
Российский рынок прямых инвестиций переживает стадию устойчивого роста. Профессиональные инвесторы все чаще начинают интересоваться не только крупными региональными холдингами, но и компаниями, которые принято относить к среднему и даже
малому бизнесу. По некоторым оценкам, в 2006 г. (как и в 2005-м) для инвестирования в России ФПИ привлекли порядка $1 млрд. Егор Пащина выделяет две основных причины существующей тенденции: общий рост экономики и увеличение интереса к РФ со стороны зарубежных инвесторов.
Безусловно, у отечественного капитала есть большой интерес к фондам прямых инвестиций. К примеру, мы не так давно разговаривали с несколькими потенциальными российскими инвесторами, которые хотели вложить деньги в этот бизнес. Правда, все они после разговора с нами сказали, что им интереснее создать собственный ФПИ. Поэтому, если говорить о громких именах, то они процентов на 90 западные. А если о капитале, которым эти компании с громкими именами управляют, то в нем уже есть определенная доля российских денег. Я думаю, известные российские управляющие компании (УК) в отрасли прямых инвестиций массово появятся уже в ближайшее время. В данный момент они нарабатывают опыт и практику работы в качестве прямого инвестора.
Если говорить о российском бизнесе в регионах, то какова сегодня ориентировочная потребность компаний в инвестициях?
Потребности очень высокие, потому что экономический рост, который происходил благодаря запуску не использовавшихся со времен распада Советского Союза мощностей, практически закончился. И сейчас все эксперты сходятся в том, что дальнейшего роста без дополнительных инвестиций больше не будет.
Как можно в количественном выражении оценить эту потребность?
Не готов назвать цифры. Я бы говорил о том, что у нас есть определенный размер
ВВП, и для того чтобы рост продолжался, необходимо инвестировать от него энное количество. Если перевести это на уровень компании, то у нее точно так же есть выручка, и для того чтобы ей оставаться на рынке, развиваться, нужно определенное количество зарабатываемых денег реинвестировать. Процент зависит от конкретной отрасли. Если смотреть через норму амортизационных отчислений (в среднем 1520%), то за пять-семь лет нужно целиком обновлять основные фонды. Если компания запускает новые проекты, необходимо оставлять еще больше.
Если говорить в общем, то для фонда прямых инвестиций представляет интерес любая отрасль, где высока доля добавленной стоимости. Также интересны те отрасли, которые работают с конечным потребителем: ритейл, производство товаров для населения, сфера услуг, пищевая промышленность. Если компания обладает уникальными ресурсами, конкурентными преимуществами и за счет этого может производить уникальный товар или услугу с высокой добавленной стоимостью, то она заинтересует ФПИ. Уникальные ресурсы и конкурентные преимущества создают предпосылки для дальнейшего роста бизнеса и как следствие — для выгодного инвестирования со стороны фонда.
Инвестиции в обмен на самостоятельность
В отличие от портфельных инвесторов фонды прямых инвестиций вкладывают деньги непосредственно в сами компании, выкупая пакет акций у их владельцев. Это значит, что любые непредвиденные проблемы в развитии бизнеса отзываются прежде всего на доходах инвестора-акционера. Поэтому перед заключением сделки ФПИ тщательно выбирают объект инвестирования, а впоследствии участвуют в выработке стратегии развития компании.
Потенциальная доходность начинающих фирм выше, чем рентабельность уже сложившихся бизнесов. Значит ли это, что средние и малые компании могут стать объектом прямых инвестиций в первую очередь?
Безусловно, если рассматривать компанию, которая находится на первоначальной стадии развития (имеет идею или технологию, скажем, для запуска промышленного производства), то ее доходность в процентном соотношении будет выше, чем у давно существующей, при условии, что бизнес пойдет успешно. Но и риск в этом случае больше.
На ранних стадиях обычно привлекаются венчурные инвесторы. У них свои критерии работы, и они понимают, что из 10 проектов один или два сработают на «отлично», а восемь или девять — «в ноль» или прогорят. Фонды прямых инвестиций обычно «входят» на более поздних стадиях развития бизнеса, когда у компании есть доля рынка, выручка, прибыль, и она просто хочет расти дальше. Такова мировая практика.
Готовы ли компании отдать ФПИ крупный пакет акций, допустить представителей фонда в совет директоров?
Я бы разделил эту проблему на две части. Прежде всего, мы являемся финансовым инвестором. Это означает, что у нас есть деньги и примерное понимание того, как работает тот или иной бизнес. Но мы не умеем управлять этим бизнесом каждый день, поэтому не наша цель — наводить в компании свои порядки: ходить и говорить, что те ящики переставим в этот угол, цех перепланируем, а сбыт будем делать вот так. Мы управляем на уровне принятия стратегических решений. Этой долей самостоятельности бизнесмену нужно пожертвовать. Конечно, не все на это готовы. Но пять лет назад приходилось объяснять, что такое ФПИ в принципе. Сейчас все уже представляют, что это такое, и если общаются с таким фондом, то понимают, что придется чем-то пожертвовать.
С позиций региональных компаний в чем основные преимущества ФПИ перед портфельным инвестированием?
Портфельные инвесторы приобретают ценные бумаги чаще всего на вторичном рынке, при этом деньги в компанию не попадают. Фонды прямых инвестиций обычно покупают акции первичной эмиссии, что обеспечивает приток денег в фирму. Поэтому, если брать некрупную компанию, которая не имеет доступа на фондовый рынок, то для нее получить какие-либо средства от портфельных инвесторов практически нереально. Для того чтобы портфельные инвесторы приобрели ваши акции первичной эмиссии, нужно, чтобы они вас знали, чтобы у вас была хорошая публичная история. Для этого необходимо выпускать облигации, активно выстраивать свой имидж. Что касается фондов прямых инвестиций, то они с непубличными компаниями чаще всего и работают.
Можно ли рассматривать схему прямого инвестирования как альтернативу классическому залоговому кредитованию?
В принципе любой источник финансирования можно рассматривать как альтернативу другому источнику финансирования. Но если сравнивать инвестиции ФПИ и залоговое кредитование, то здесь есть существенные отличия. В случае с залоговым кредитом из своего текущего потока денежных средств необходимо отвлекать деньги на выплату процентов и на погашение долга. В работе с фондом прямых инвестиций этого нет, потому что фонд вкладывает в акционерный капитал, который не подразумевает обязательных регулярных выплат. Кроме того, предметом залога в схеме залогового кредитования обычно выступает наиболее интересное ликвидное имущество компании. Чаще всего это недвижимость, складские запасы. Поэтому, если что-то случается, бизнес попадает под удар. Организация не смогла расплатиться с кредитом: у нее отобрали и продали производственное здание. А в схеме прямого инвестирования риск на себе несут акционеры (в том числе фонд), а не компания. И в случае форс-мажора все убытки — это головная боль непосредственно акционеров.
Отдадим деньги в добрые руки
При отборе российских компаний для вложения денег инвесторы руководствуются несколькими типовыми критериями. Понимание принципов выбора объектов инвестирования позволяет региональным фирмам целенаправленно повышать свою привлекательность в их глазах.
Какая схема работы ФПИ сегодня более распространена: покупка доли в перспективных компаниях или же доли в тех, которые находятся в кризисе?
Первый вариант встречается чаще. Недаром существует поговорка, что деньги и работу предлагают тем, у кого они уже есть. Любой инвестор смотрит прежде всего на компании с хорошими перспективами. Конечно, есть игроки, которые специализируются на покупке фирм, находящихся в депрессивном состоянии. Они выводят такие бизнесы из кризиса и продают. Но это не наша стихия.
Каковы критерии отбора проектов для ФПИ?
На первом этапе отбора ФПИ оценивают качественные показатели: бизнес-идею и команду. Соответственно, если мы видим бизнес, который нам нравится, то переходим ко второму этапу — анализируем количественные показатели: текущую и прогнозируемую доли рынка, норму прибыли, финансовое состояние.
Как «понравиться» аналитикам ФПИ?
Нужно просто быть профессионалом. Задача ФПИ как раз в том, чтобы распознать таких людей. Я затрудняюсь выдать перечень качеств, которыми необходимо обладать, но в любом случае профессионализм виден. Я приведу пример специалистов, которые ФПИ не нравятся. Это бизнесмены, которые говорят, что им нужен миллион на развитие, а потом заявляют, что согласны и на три и на десять. Дескать, найдут куда деть. Можно и двадцать миллионов «куда-то деть», но это тупиковый путь.
Каковы ограничения фондов в работе с российскими проектами? Каков процент отсева?
Есть формальные ограничения, которые заключаются в том, что мы не вкладываем в недвижимость, крепкий алкоголь, табак, производство оружия и наркотиков. Безусловно, это очень интересные компании, но здесь есть несколько причин. Во-первых, это очень большие бизнесы. Вторая причина в том, что инвестор, в частности ФПИ, вкладывая средства, должен понимать, каким образом в будущем он будет «выходить», то есть как и кому он продаст свой пакет акций. У вас может быть очень успешный проект в том плане, что хорошо «вошли», работаете, и люди отличные, но «выход» сильно ограничен, как, например, с той же «оборонкой».
Когда мы оцениваем проекты по сути, то отсеиваем большую часть и до конца доводим процентов 1015. Здесь много причин. Ключевое условие вхождения — чтобы с нами поделились долей в бизнесе. Люди к этому не всегда бывают готовы. Вторая группа причин для отказа связана с тем, что мы не получаем уверенности в том, что конкретная команда способна воплотить в жизнь созданную стратегию. И в-третьих, может не получиться договориться по поводу
оценки бизнеса. Инвесторы пытаются оценивать его консервативно, в то время как противоположная сторона, то есть существующие акционеры, видят свое дело в позитивном ключе.
Я могу говорить только о тех компаниях, которые уже привлекли наши инвестиции, потому что мы не раскрываем имена партнеров до тех пор, пока сделка не совершена. В сентябре 2006 года мы запустили новый фонд Eagle Russia Fund. Сейчас в его портфеле челябинская ГК «Незабудка» (продуктовый ритейл) и «Страта Партнерс» (национальная сеть фитнес-клубов). Кроме того, у нас остались две компании из портфелей старых фондов. Это «Руком» (мясокомбинат в Уфе) и «Кодотел» (воронежский оператор связи CDMA). Это те сделки, по которым мы купили пакеты акций, и сейчас являемся акционерами компаний. Всего в России и Казахстане мы совершили порядка 30 сделок (включая две сделки нового фонда). Из 26 уже вышли: купили акции, держали их какое-то время и продали.
Каковы средние размеры инвестиций?
Если говорить о фондах прямых инвестиций в целом, то инвестиции в конкретную компанию начинаются от нескольких миллионов долларов и заканчиваются несколькими десятками миллионов. Внутри этого диапазона есть несколько ниш, ограниченных различными размерами инвестиций. Наша компания находится в нижней части этого диапазона: как правило, мы инвестируем от 3 до 15 миллионов. Например, в «Калину» мы вложили 10 миллионов долларов. В мясокомбинат в Уфе и «Метран» — по три миллиона. Более крупные фонды, соответственно, тяготеют к верхнему сегменту диапазона: 2050 миллионов и выше.
Рынок долгосрочного инвестирования будет расти
Привлечение в качестве основного инвестора известного ФПИ снижает риск небольших региональных компаний стать жертвой рейдерского поглощения, считает Егор Пащина. Кроме того, сотрудничество с фондами прямых инвестиций помогает малоизвестной компании создать публичную финансовую историю, что облегчает взаимодействие с другими инвесторами, а в перспективе упрощает IPO.
Есть мнение, что инвестиционный рынок в России все-таки еще дикий. В законодательстве нет прямых норм, которые бы регулировали эту сферу. Насколько компании рискуют стать объектом недружественного поглощения, когда привлекают инвестора?
Сегодня объектом враждебного поглощения может стать любая компания. Поэтому, рассматривая этот вопрос, нужно обсуждать конкретные компании и конкретные фонды. Сейчас на российском рынке наиболее активными игроками являются западные ФПИ и фонды с преимущественно иностранным капиталом. Их профессиональный подход и практика не допускают враждебных поглощений. Сотрудничество всегда строится на принципах конфиденциальности, добровольности, и если по какой-то причине сделка не состоялась, то она просто не состоялась. Никто информацию третьим лицам не продает и не натравливает на компанию рейдеров. Поэтому, если в качестве партнера рассматривается такой фонд, то риск не увеличивается, а в какой-то степени даже сокращается. Ведь когда фирма работает с фондом, все связанные с корпоративным управлением процедуры формализуются и приводятся в порядок. Захваты же происходят в основном тогда, когда в управлении царит бардак, когда реестр находится внутри самой компании, когда реестродержатель «карманный». Если говорить о нашей практике, то мы всегда рекомендуем партнеру выбрать одного из наиболее крупных российских реестродержателей с незапятнанной репутацией. Также настаиваем на том, чтобы соблюдались все процедуры: созыв собрания, регламент заседания совета директоров, общего совета директоров. Это помогает избежать недружественного поглощения в принципе.
Ряд экспертов сомневается в развитии рынка ФПИ: дескать, долгосрочные инвестиции в российский бизнес пока не актуальны.
Я не согласен с такой точкой зрения. Эта отрасль инвестиционного рынка растет достаточно быстрыми темпами, появляются новые фонды. Причем не просто новые, а новые фонды старых управляющих компаний. Это говорит о том, что люди на данном рынке работать умеют, верят в него, и сроки никого не пугают. Да, это инвестиции долгосрочные (например, наш базовый период владения — четыре-пять лет), но это не является проблемой. Я думаю, рынок ФПИ еще будет расти.
Насколько долгим будет этот рост?
Это зависит от многих факторов. Прежде всего, до тех пор, пока растет экономика. Но даже если темпы ее роста упадут, рост рынка ФПИ все равно продолжится. Десять лет назад со стороны компаний этот инструмент был узнаваем слабо. Приходилось рассказывать, что это такое и чем отличается от кредитования, что процентной ставки у нас нет в принципе никакой. Сейчас практика работы с фондами прямых инвестиций уже сложилась. Компании видят, что инвестиции фондов можно использовать не только как финансовый инструмент, но и как механизм создания имени, публичной истории, что выводит бизнес на более высокий уровень.
Фонд прямых инвестиций коммерческая организация, специализирующаяся на долгосрочных инвестициях в ценные бумаги (в основном в акции первичной эмиссии) непубличных компаний (акции которых не котируются на публичном рынке).
Венчурный фонд (от. англ. venture рискованное начинание) инвестиционный фонд, вкладывающий средства в высокорискованные проекты с высокой ожидаемой доходностью.
«Войти в компанию» профессиональное выражение инвесторов, означающее, что ФПИ выкупает блокирующий или контрольный пакет акций компании, становится мажоритарным акционером и, как следствие, получает возможность влиять на решения, принимаемые руководством компании.