За последние годы Старому Нижнему нанесен колоссальный ущерб

Как-то в середине 90-х годов заместитель начальника областного Комитета по охране памятников истории и культуры Игорь Петров в ответ на мои горькие сетования относительно злосчастной судьбы объектов этой самой охраны бросил: «Нищему государству памятники не нужны». Нефть тогда стоила порядка $15 за баррель, зарплату мы получали раз в три месяца, и возразить, в общем-то, было нечего.

С тех пор прошло немало лет. Игорь Владимирович по-прежнему на том же месте — только Комитет стал именоваться Управлением. Государство перестало быть нищим — на благословенную Отчизну излился изобильный поток нефтедолларов. Но вот если сравнивать ситуацию с охраной культурного наследия в Нижнем Новгороде тогда и сейчас, то «лихие девяностые» кажутся почти безмятежной идиллией.

Тогда памятники, как правило, гнили и разваливались сами — действительно, власти было не до них. Ныне начальственного внимания хоть отбавляй: систематическое прореживание историко-градостроительных жемчужин ведется самим государством, преимущественно за казенный счет, при поддержке сил правопорядка и непременно под источаемые губернской властью патриотические рулады. Недовольные препровождаются в камеру отдохнуть на недельку-другую. Конкуренции на поле любви к памятникам архитектуры отцы города терпеть не намерены, ведь их патриотизм щедро оплачивается теми же нефтедолларами.

За последний десяток лет градостроительной ткани Старого Нижнего был нанесен ущерб, сравнимый с последствиями варварской кампании 1930-х гг. Тогда город лишился десятков древних храмов, сейчас под нож идут целые кварталы, улицы, архитектурные композиции. Достойным символом этой градогубительной политики стало беззубое лицо гигантской автомобильной развязки в районе площади Лядова — проект, морально устаревший уже на момент его появления на бумаге.

В европейских странах такие развязки уже лет тридцать как строятся под землей. Прекрасные примеры подобных решений я наблюдал в Осло и Стокгольме. Создать сеть подземных развязок у нас позволяет и перепад рельефа, и связь основной магистрали с метромостом. Но коррупция, жадность и невежество продиктовали иные подходы.

В итоге становится очевидным — профицитный бюджет сам по себе не является гарантом возрождения историко-культурного наследия. Более того, в условиях несоблюдения законов на уровне власти он способен прогреметь для него похоронным звоном.

Что касается деятельности бывшего комитета по охране культурного наследия, который преобразовался в Управление, парламент - не место для дискуссий, суд — не место для справедливости, а Управление государственной охраны — не место для государственной охраны. Это место для разорения и распила. Например, снос объектов культуры и возведение небоскребов в охранных зонах памятников находят здесь всемерную поддержку. Туда, где не хватает собственных сил, для поддержки приглашается ОМОН.

Сотрудники госоргана, бывшие когда-то настоящими памятниковедами, теперь составляют научные обоснования любой чиновничьей прихоти. 20 лет назад мы создавали это ведомство вместе, и у коллег, также как и у меня горели глаза. Тогда нам верилось, что в истории страны и в истории ее культуры открыта новая страница, и от нас очень многое зависит. Теперь, при редких встречах, многие из них говорят: «Ну нам же надо на что-то жить... а без нас будет еще хуже. Мы, все-таки, специалисты…».

Пока в Росси не соблюдаются законы, бороться сейчас с произволом чиновников в области охраны культурного наследия бесполезно. Поэтому нелепо следовать примерам европейских стран, где нарушения не покрываются прокуратурой и судом.

Колонка подготовлена специально для «Делового Квартала»