Генералы удачных карьер
Прошли те времена, когда в ответ на жалобу о кадровом голоде было принято отвечать: «Вы просто не умеете их готовить!» Сейчас в происках квалифицированного управленца можно заниматься селекцией в
Корпус нижегородских топ-менеджеров еще 20 лет назад состоял из суровых промышленных директоров, которых выплавляли прямо на тех же заводах. Сейчас сливки управленческого сообщества радуют даже самый взыскательный вкус кадровиков. Топы, выращенные на местах, сдобрены ввезенными из других регионов и украшены, как вишенкой, несколькими именитыми иностранцами.
В 90-х годах, когда губернатор собирал глав директоров крупнейших компаний, актовый зал наполняли «красные директора» — немолодые строгие люди в серых пиджаках. Им полагалось прийти на родной завод в 18 лет и подняться с самых низов до директорского кабинета. Некоторые, несмотря на стальную закалку, оказались весьма гибкими и для нынешних экономических условий, а сейчас находятся не просто во главе компании, но и в числе одних из самых богатых людей России.
Например, советник исполнительного директора ОАО «Выксунский металлургический завод» Валерий Анисимов начинал в 1982 году свою карьеру электромонтером на родном предприятии, что не помешало ему в последствии стать его генеральным директором, самому заняться бизнесом и теперь ежегодно входить в рейтинг российских миллиардеров по версии журнала «Финанс». Состояние господина Анисимова оценивается в 15,5 млрд рублей.
Председатель совета директоров нижегородского ОАО «Гидромаш» Владимир Лузянин пришел работать на завод в 1950 году и прошел путь от помощника мастера до президента компании. Президент ОАО «ГАЗ» Николай Пугин тоже закалялся на родном предприятии, куда пришел помощником мастера.
Сейчас прийти на завод подметать металлическую стружку вокруг станков и через пару десятков лет возглавить предприятие невозможно: собственники не одобрят. Хотя промышленники по-прежнему придерживаются прежних правил— в кресло топ-менеджера садится обычно человек с опытом работы в отрасли. Например, генеральный директор ООО «Газпромтрансгаз — Нижний Новгород» Игорь Щеголев— газовик во втором поколении. А гендиректор завода «Красный якорь» Дмитрий Барыкин возглавил предприятие, будучи заместителем руководителя «Угольинвеста», купившего контрольный пакет. Кстати, это яркий пример того, как неместный управленец приезжает в регион поднимать компанию с колен, при этом меняя свою не первую роль в прежней структуре на VIP-ложу в масштабах региона.
Одно из самых ярких назначений этого года в том же ключе — смена генерального директора «Нижегородского водоканала»: им стал ранее возглавлявший дирекцию водоснабжения национального проекта «Российские коммунальные системы» Александр Байер. И если опустить политическую составляющую этого назначения, то можно понять, что компания получила топ-менеджера с 10-летним опытом работы в сфере привлечения инвестиций и модернизации предприятий— это как раз тот, кого так не хватало.
Правда, стоит отметить, что чем медленнее в отрасли возвращаются вложенные деньги, чем длиннее ее циклы, тем реже меняется топ-менеджер. Чемпионами по срокам нахождения во главе предприятий являются именно промышленники.
По словам управляющего партнера компании BS Corp. Марины Ладной, в крупных компаниях сейчас редко происходят назначения на ключевые позиции кандидатов со стороны, так как отработана модель карьерного роста как мотивация для талантливых специалистов, и предпочтение всегда отдается «своему» кандидату. Особенно остро стоит вопрос выращивания преемника, когда владелец планирует отойти от дел и ищет управляющего. «В крупных региональных компаниях это индивидуальный процесс, который зависит от множества факторов и не имеет готовых решений», — говорит Марина Ладная.
И как подтверждение слов эксперта об индивидуальности подхода стоит привести в пример одного из самых известных нижегородских бизнесменов— главу ГК AVK Сергея Иванушкина, который отошел от оперативного управления своими компаниями, посвящая нахождению в офисе три-четыре часа в день. Искусство подбора команды он объясняет просто: «Эти люди разделяют мои взгляды, мою философию».
Правда, бывали случаи, когда владелец не успевал насладиться относительным покоем и созерцанием собственного бизнеса со стороны и опять брал в руки штурвал. Так поступил гендиректор завода «Термаль» Владимир Буланов в период мирового финансового кризиса. Тогда эксперты заявили, что тот просто начал подготовку предприятия к продаже, а господин Буланов принялся корректировать курс компании, чтобы удержать заказы.
Но далеко не все собственники сочли нужным самим возвращаться в оперативное управление. По словам Марины Ладной, последние два-три года видна тенденция назначения на пост управляющего экс-финансистов: «Сейчас бизнес в основном требует оптимизации затрат и повышения прибыльности. Ранее же акценты были смещены в сторону развития продукта и активного захвата рыночной доли».
Случаи переманивания эффективных управленцев в регионе не так часты. Эксперт отмечает, что подобный ход предпринимается компаниями при «отсутствии достойного кандидата внутри компании либо при сложной управленческой задаче, с которой может справиться только суперпрофессионал».
Понятно, что наиболее комфортно себя ощущают в регионах крупные федеральные компании, которые увлечены релокацией своих управленцев.
Имя им — регион
Советские традиции иметь к старости трудовую книжку с двумя записями— о принятии на работу и о выходе на пенсию— сейчас уже немодны. Сегодня средняя продолжительность работы российского топ-менеджера на одной точке составляет два-три года. Рекрутеры и компании констатируют, что в России уже сложился общий рынок труда— кадры из регионов перетекают в столицу, а московские менеджеры охотно едут руководить на местах. Одним из самых первых статусных «исходов» стало назначение в 2005 году генерального директора ООО «Лукойл-Волганефтепродукт» Вадима Воробьева вице-президентом вновь созданного компанией Главного управления координации производства и сбыта нефтепродуктов в России.
Расти вверх по карьерной лестнице позволяет и просто смена региона. Назначенный недавно вице-президентом, директором макрорегионального филиала «Волга» ОАО «Ростелеком» Дмитрий Проскура приехал в Нижний Новгород из Кировской области, где возглавлял филиал компании. Ставший в 2010 году директором макрорегиона МТС «Поволжье» Андрей Ревков перед этим работал в аналогичной должности в макрорегионе МТС «Урал». Кроме телекома, подобных схем придерживаются компании, работающие на финансовом и энергетическом рынке.
Но если приезд нового топ-менеджера из другого региона забывается быстро, то иностранные управленцы выделяются на фоне своих местных коллег за счет своего более богатого опыта. Президент «Группы ГАЗ» Бу Андерссон до работы в структурах Олега Дерипаски был вице-президентом GM по глобальной политике закупок и развитию сети поставщиков. Руководитель «РусВинила», совместного проекта Solvay и компании «СИБУР», Жан-Луи Плюмкок долгое время работал в Европе, около 20 лет жизни отдал заводу в США и сейчас говорит, что только в России ему выпал фантастический шанс построить «с нуля» такое масштабное производство. Стоит отметить, что иностранные топ-менеджеры весьма дороги для российских компаний. И, кроме того, для них существуют если не трудности перевода, то трудности перевоза. Например, господин Плюмкок каждые выходные проводит с семьей, во Франции, и шутит, что живет в самолетах. При этом он отмечает, что после запуска проекта и его ухода бельгийский акционер примет решение о том, будет ли новый управленец в регионе иностранным или российским менеджером.
Марина Ладная отмечает, что иностранные компании в Нижегородской области (как правило, производственные и с численностью до 500 человек), в момент становления бизнеса на ключевые позиции традиционно назначали экспатов из-за их более высокой квалификации и понимания специфики бизнеса. К тому же контракты с высокими зарплатами были экономически оправданны в этот период. «Те компании, которые уже закрепились на региональном рынке, предпочитают на позиции функциональных директоров назначать местных менеджеров в целях оптимизации издержек, хотя позиция первого лица чаще всего остается за иностранными менеджерами», — говорит эксперт.
Власть стала донором
Тенденцию появления на позициях топ-менеджеров бывших чиновников и депутатов отмечают даже кадровики. «В агентства не обращаются за подобными сотрудниками. Видимо, они трудоустраиваются на ключевые позиции не в рамках конкурсного отбора, а благодаря своей сети личных контактов», — предполагает Марина Ладная. Сомневаться в этом не приходится, так как многие громкие отставки чиновников логично завершаются их громкими назначениями в бизнес-структуре.
Чемпионом по притяжению нижегородских чиновников стал Росатом. Причина проста: в конце 2005 года структуру возглавил полпред президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко, имевший сильное политическое влияние в регионе и большую команду, ключевых членов которой увел за собой. Нынешний директор ОАО «НИАЭП» Валерий Лимаренко, например, до этого был заместителем губернатора Нижегородской области.
Впрочем, далеко не все чиновники только начинают осваивать бизнес после отставки, многие из них просто возвращаются в родную стихию, покинутую на время госслужбы. Например, вице-губернатор Виктор Клочай сейчас является президентом «Русполимета», а пришел во власть с поста заместителя гендиректора «Северсталь-групп» по развитию проектов в металлургии.
Проигравшие политические битвы и вынужденные уйти с арены мэр Нижнего Новгорода Юрий Лебедев и спикер законодательного собрания Нижегородской области Евгений Люлин тоже нашли себя в бизнесе. Первый возглавил гостиницу «Нижегородскую», а второй уехал работать в столицу и стал генеральным директором «ЛУКОЙЛ-Энергосети».
Спрос на чиновников по-прежнему имеется, хотя экспертам не удается его проанализировать и замерить. Главный залог успеха бывшего чиновника в бизнесе — это его ранг в «государственном прошлом, так как госслужащие, которые уже занимали топовые позиции, интересны и ценны своими наработанными связями. Обычно их привлекают в индустрии, где многое зависит от government relations, так как интересы бизнеса завязаны на получении некоторых преференций или участков под строительство. Существуют логичные переходы, когда чиновник, курировавший развитие туризма, покидает государственные хлеба и начинает жить на доходы от бизнеса, открывая туристическое агентство.
Бонусы оттаяли
Работодатели готовы предложить руководителям различные сочетания премий, бонусов и льгот. И это приносит свои плоды: многие талантливые менеджеры принимают решение о переходе в новую компанию именно в стремлении получить максимальный компенсационный пакет. Правда, за жирными бонусами обычно есть крючок— условия, которые необходимо выполнить. По словам источника в одной из крупных федеральных компаний, представленных в Нижегородской области, корпоративные цели в бонусе обычно имеют вес 30%, а остальное— индивидуальные задачи.
И во время кризиса даже при стабильном доходе компании резали бонусы просто ради экономии средств на «черный день». Есть информация, что в ряде нижегородских компаний топ-менеджеры сами отказывались от бонусов, желая приберечь финансы на другие задачи. Впрочем, сценарии выбирались разные. Как отмечалось в СМИ, «Лукойл-Волганефтепродукт», например, заменил бонусы восьми управленцам высшего звена 13-й зарплатой и «программой покупки лукойловских акций».
По словам Марины Ладной, в большинстве крупных и даже средних компаний годовой бонус завязан на всю управленческую команду и зависит от показателей прибыльности бизнеса. «В 2008 году все компании были едины в своем решениизаморозить годовые бонусы, а в 2009–2010 годах каждый бизнес вырабатывал индивидуальную политику по этому вопросу», — говорит эксперт. Она же отмечает, что, как правило, самыми низкооплачиваемыми членами управленческой команды являются директора по персоналу, а из всех секторов экономики наиболее высокие зарплаты у топ-менеджмента в телекоммуникационных компаниях, сетевом продуктовом ритейле и девелопменте.
Каких-то громких историй о героическом отказе от бонусов в Нижнем Новгороде вообще не слышно. Зато когда управленцы начинают выдвигаться на выборы в регионе и вынуждены афишировать свои доходы и имущество, становится понятно, что среди наиболее богатых— собственники региональных и топ-менеджеры федеральных компаний.
Около 100 топ-вакансий в регионе
20—150% от годового содержания составляют бонусы
От 250тыс. руб. ежемесячная оплата труда топ-менеджера Сколько зарабатывают топы?
Источник: BS Corp. Когда компании платят бонусы?
5% раз в месяц
10% раз в квартал
5% раз в полугодие
80% раз в год
Источник: Tom Hunt
Прошли те времена, когда в ответ на жалобу о кадровом голоде было принято отвечать: «Вы просто не умеете их готовить!» Сейчас в происках квалифицированного управленца можно заниматься селекцией в рамках своего «огорода», рыться в отставниках из властных структур или просто закинуть удочку на кадровом рынке и ждать, когда клюнет мегауправленец. Главное — не забыть насадить на крючок жирный бонус.
В 90-х годах, когда губернатор собирал глав директоров крупнейших компаний, актовый зал наполняли «красные директора» — немолодые строгие люди в серых пиджаках. Им полагалось прийти на родной завод в 18 лет и подняться с самых низов до директорского кабинета. Некоторые, несмотря на стальную закалку, оказались весьма гибкими и для нынешних экономических условий, а сейчас находятся не просто во главе компании, но и в числе одних из самых богатых людей России.
Например, советник исполнительного директора ОАО «Выксунский металлургический завод» Валерий Анисимов начинал в 1982 году свою карьеру электромонтером на родном предприятии, что не помешало ему в последствии стать его генеральным директором, самому заняться бизнесом и теперь ежегодно входить в рейтинг российских миллиардеров по версии журнала «Финанс». Состояние господина Анисимова оценивается в 15,5 млрд рублей.
Председатель совета директоров нижегородского ОАО «Гидромаш» Владимир Лузянин пришел работать на завод в 1950 году и прошел путь от помощника мастера до президента компании. Президент ОАО «ГАЗ» Николай Пугин тоже закалялся на родном предприятии, куда пришел помощником мастера.
Сейчас прийти на завод подметать металлическую стружку вокруг станков и через пару десятков лет возглавить предприятие невозможно: собственники не одобрят. Хотя промышленники по-прежнему придерживаются прежних правил— в кресло топ-менеджера садится обычно человек с опытом работы в отрасли. Например, генеральный директор ООО «Газпромтрансгаз — Нижний Новгород» Игорь Щеголев— газовик во втором поколении. А гендиректор завода «Красный якорь» Дмитрий Барыкин возглавил предприятие, будучи заместителем руководителя «Угольинвеста», купившего контрольный пакет. Кстати, это яркий пример того, как неместный управленец приезжает в регион поднимать компанию с колен, при этом меняя свою не первую роль в прежней структуре на VIP-ложу в масштабах региона.
Одно из самых ярких назначений этого года в том же ключе — смена генерального директора «Нижегородского водоканала»: им стал ранее возглавлявший дирекцию водоснабжения национального проекта «Российские коммунальные системы» Александр Байер. И если опустить политическую составляющую этого назначения, то можно понять, что компания получила топ-менеджера с 10-летним опытом работы в сфере привлечения инвестиций и модернизации предприятий— это как раз тот, кого так не хватало.
Правда, стоит отметить, что чем медленнее в отрасли возвращаются вложенные деньги, чем длиннее ее циклы, тем реже меняется топ-менеджер. Чемпионами по срокам нахождения во главе предприятий являются именно промышленники.
По словам управляющего партнера компании BS Corp. Марины Ладной, в крупных компаниях сейчас редко происходят назначения на ключевые позиции кандидатов со стороны, так как отработана модель карьерного роста как мотивация для талантливых специалистов, и предпочтение всегда отдается «своему» кандидату. Особенно остро стоит вопрос выращивания преемника, когда владелец планирует отойти от дел и ищет управляющего. «В крупных региональных компаниях это индивидуальный процесс, который зависит от множества факторов и не имеет готовых решений», — говорит Марина Ладная.
И как подтверждение слов эксперта об индивидуальности подхода стоит привести в пример одного из самых известных нижегородских бизнесменов— главу ГК AVK Сергея Иванушкина, который отошел от оперативного управления своими компаниями, посвящая нахождению в офисе три-четыре часа в день. Искусство подбора команды он объясняет просто: «Эти люди разделяют мои взгляды, мою философию».
Правда, бывали случаи, когда владелец не успевал насладиться относительным покоем и созерцанием собственного бизнеса со стороны и опять брал в руки штурвал. Так поступил гендиректор завода «Термаль» Владимир Буланов в период мирового финансового кризиса. Тогда эксперты заявили, что тот просто начал подготовку предприятия к продаже, а господин Буланов принялся корректировать курс компании, чтобы удержать заказы.
Но далеко не все собственники сочли нужным самим возвращаться в оперативное управление. По словам Марины Ладной, последние два-три года видна тенденция назначения на пост управляющего экс-финансистов: «Сейчас бизнес в основном требует оптимизации затрат и повышения прибыльности. Ранее же акценты были смещены в сторону развития продукта и активного захвата рыночной доли».
Случаи переманивания эффективных управленцев в регионе не так часты. Эксперт отмечает, что подобный ход предпринимается компаниями при «отсутствии достойного кандидата внутри компании либо при сложной управленческой задаче, с которой может справиться только суперпрофессионал».
Понятно, что наиболее комфортно себя ощущают в регионах крупные федеральные компании, которые увлечены релокацией своих управленцев.
Имя им — регион
Советские традиции иметь к старости трудовую книжку с двумя записями— о принятии на работу и о выходе на пенсию— сейчас уже немодны. Сегодня средняя продолжительность работы российского топ-менеджера на одной точке составляет два-три года. Рекрутеры и компании констатируют, что в России уже сложился общий рынок труда— кадры из регионов перетекают в столицу, а московские менеджеры охотно едут руководить на местах. Одним из самых первых статусных «исходов» стало назначение в 2005 году генерального директора ООО «Лукойл-Волганефтепродукт» Вадима Воробьева вице-президентом вновь созданного компанией Главного управления координации производства и сбыта нефтепродуктов в России.
Расти вверх по карьерной лестнице позволяет и просто смена региона. Назначенный недавно вице-президентом, директором макрорегионального филиала «Волга» ОАО «Ростелеком» Дмитрий Проскура приехал в Нижний Новгород из Кировской области, где возглавлял филиал компании. Ставший в 2010 году директором макрорегиона МТС «Поволжье» Андрей Ревков перед этим работал в аналогичной должности в макрорегионе МТС «Урал». Кроме телекома, подобных схем придерживаются компании, работающие на финансовом и энергетическом рынке.
Но если приезд нового топ-менеджера из другого региона забывается быстро, то иностранные управленцы выделяются на фоне своих местных коллег за счет своего более богатого опыта. Президент «Группы ГАЗ» Бу Андерссон до работы в структурах Олега Дерипаски был вице-президентом GM по глобальной политике закупок и развитию сети поставщиков. Руководитель «РусВинила», совместного проекта Solvay и компании «СИБУР», Жан-Луи Плюмкок долгое время работал в Европе, около 20 лет жизни отдал заводу в США и сейчас говорит, что только в России ему выпал фантастический шанс построить «с нуля» такое масштабное производство. Стоит отметить, что иностранные топ-менеджеры весьма дороги для российских компаний. И, кроме того, для них существуют если не трудности перевода, то трудности перевоза. Например, господин Плюмкок каждые выходные проводит с семьей, во Франции, и шутит, что живет в самолетах. При этом он отмечает, что после запуска проекта и его ухода бельгийский акционер примет решение о том, будет ли новый управленец в регионе иностранным или российским менеджером.
Марина Ладная отмечает, что иностранные компании в Нижегородской области (как правило, производственные и с численностью до 500 человек), в момент становления бизнеса на ключевые позиции традиционно назначали экспатов из-за их более высокой квалификации и понимания специфики бизнеса. К тому же контракты с высокими зарплатами были экономически оправданны в этот период. «Те компании, которые уже закрепились на региональном рынке, предпочитают на позиции функциональных директоров назначать местных менеджеров в целях оптимизации издержек, хотя позиция первого лица чаще всего остается за иностранными менеджерами», — говорит эксперт.
Власть стала донором
Тенденцию появления на позициях топ-менеджеров бывших чиновников и депутатов отмечают даже кадровики. «В агентства не обращаются за подобными сотрудниками. Видимо, они трудоустраиваются на ключевые позиции не в рамках конкурсного отбора, а благодаря своей сети личных контактов», — предполагает Марина Ладная. Сомневаться в этом не приходится, так как многие громкие отставки чиновников логично завершаются их громкими назначениями в бизнес-структуре.
Чемпионом по притяжению нижегородских чиновников стал Росатом. Причина проста: в конце 2005 года структуру возглавил полпред президента в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко, имевший сильное политическое влияние в регионе и большую команду, ключевых членов которой увел за собой. Нынешний директор ОАО «НИАЭП» Валерий Лимаренко, например, до этого был заместителем губернатора Нижегородской области.
Впрочем, далеко не все чиновники только начинают осваивать бизнес после отставки, многие из них просто возвращаются в родную стихию, покинутую на время госслужбы. Например, вице-губернатор Виктор Клочай сейчас является президентом «Русполимета», а пришел во власть с поста заместителя гендиректора «Северсталь-групп» по развитию проектов в металлургии.
Проигравшие политические битвы и вынужденные уйти с арены мэр Нижнего Новгорода Юрий Лебедев и спикер законодательного собрания Нижегородской области Евгений Люлин тоже нашли себя в бизнесе. Первый возглавил гостиницу «Нижегородскую», а второй уехал работать в столицу и стал генеральным директором «ЛУКОЙЛ-Энергосети».
Спрос на чиновников по-прежнему имеется, хотя экспертам не удается его проанализировать и замерить. Главный залог успеха бывшего чиновника в бизнесе — это его ранг в «государственном прошлом, так как госслужащие, которые уже занимали топовые позиции, интересны и ценны своими наработанными связями. Обычно их привлекают в индустрии, где многое зависит от government relations, так как интересы бизнеса завязаны на получении некоторых преференций или участков под строительство. Существуют логичные переходы, когда чиновник, курировавший развитие туризма, покидает государственные хлеба и начинает жить на доходы от бизнеса, открывая туристическое агентство.
Бонусы оттаяли
Работодатели готовы предложить руководителям различные сочетания премий, бонусов и льгот. И это приносит свои плоды: многие талантливые менеджеры принимают решение о переходе в новую компанию именно в стремлении получить максимальный компенсационный пакет. Правда, за жирными бонусами обычно есть крючок— условия, которые необходимо выполнить. По словам источника в одной из крупных федеральных компаний, представленных в Нижегородской области, корпоративные цели в бонусе обычно имеют вес 30%, а остальное— индивидуальные задачи.
И во время кризиса даже при стабильном доходе компании резали бонусы просто ради экономии средств на «черный день». Есть информация, что в ряде нижегородских компаний топ-менеджеры сами отказывались от бонусов, желая приберечь финансы на другие задачи. Впрочем, сценарии выбирались разные. Как отмечалось в СМИ, «Лукойл-Волганефтепродукт», например, заменил бонусы восьми управленцам высшего звена 13-й зарплатой и «программой покупки лукойловских акций».
По словам Марины Ладной, в большинстве крупных и даже средних компаний годовой бонус завязан на всю управленческую команду и зависит от показателей прибыльности бизнеса. «В 2008 году все компании были едины в своем решениизаморозить годовые бонусы, а в 2009–2010 годах каждый бизнес вырабатывал индивидуальную политику по этому вопросу», — говорит эксперт. Она же отмечает, что, как правило, самыми низкооплачиваемыми членами управленческой команды являются директора по персоналу, а из всех секторов экономики наиболее высокие зарплаты у топ-менеджмента в телекоммуникационных компаниях, сетевом продуктовом ритейле и девелопменте.
Каких-то громких историй о героическом отказе от бонусов в Нижнем Новгороде вообще не слышно. Зато когда управленцы начинают выдвигаться на выборы в регионе и вынуждены афишировать свои доходы и имущество, становится понятно, что среди наиболее богатых— собственники региональных и топ-менеджеры федеральных компаний.
900
Около 100 топ-вакансий в регионе
20—150% от годового содержания составляют бонусы
От 250тыс. руб. ежемесячная оплата труда топ-менеджера Сколько зарабатывают топы?
| Крупный бизнес |
| от 250 тыс. руб. и выше |
| Средний бизнес |
| 150—250 тыс. руб. |
Источник: BS Corp. Когда компании платят бонусы?
5% раз в месяц
10% раз в квартал
5% раз в полугодие
80% раз в год
Источник: Tom Hunt
Поделиться
Качество жизни
| Мнения
| ВИКИ — биографии персон и справки о компаниях
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Самое читаемое
Никогда не брали кредитов и не были в убытке: история семейной компании «НАПОР» 
Новый глава азербайджанской диаспоры останется под арестом до следующего года 
Стало известно, почему магазинам хотят запретить работать круглосуточно 
Путин и Уиткофф провели в Кремле секретные переговоры, компромисс не найден