«Не у всех коронавирус проходит с легкими симптомами, даже у молодых. Мне, например, 35. Основная беда вирусной пневмонии — недостаток кислорода в крови».
Управляющий партнер юридической компании «Войнов, Маслов и партнеры» Александр Маслов 7 мая сообщил в социальных сетях о том, что уже вторую неделю болеет коронавирусом. На данный момент он госпитализирован в больницу №28 Сормовского района Нижнего Новгорода. Предприниматель подробно описал свой опыт — от заражения до первых дней в палате. С его разрешения NN.DK.RU публикует эту историю.
«А как же анализ? Я же приехал из Москвы...»
— В апреле я съездил в Москву, потом находился на самоизоляции и заболел. Сразу с первого дня температура поднялась до 38 градусов, во второй уже была 39, а потом держалась 39,5, если не сбивать. Я позвонил на телефон поддержки Роспотребнадзора. Там мне рекомендовали обратиться в департамент здравоохранения. В итоге встал на учет как прибывший из Москвы (это мне пригодилось позднее). Порекомендовали обратиться в поликлинику по месту, где я самоизолировался. Но мне уже не удалось дозвониться туда в тот же день, так как было поздно.
На третий день я потерял обоняние, которое очень многое дает и для вкуса. Во вкусе для меня осталось лишь холодное-горячее, сладкое, соленое и острое. Неприятные ощущения.
Получилось вызвать врача из поликлиники. Я уже понимал, что что-то пошло не так, но хотелось надеяться на лучшее. Участковый врач пришла в марлевой повязке, послушала меня, сказала, что признаков пневмонии у меня не видит, поэтому выписывает мне больничный с диагнозом ОРВИ.
На мой вопрос об анализе она ответила:
— Всем просто так не делают.
— Я же из Москвы приехал, — уточнил на всякий случай я.
— Мне все равно, откуда вы приехали, я уточняла у главврача, что делать.
Честно говоря, я расстроился, потому что в лаборатории «Гемохэлп» делают анализы на коронавирус и КТ грудной клетки только если нет признаков ОРВИ (температуры и остального), так что мне туда путь закрыт.
Но через пару часов мне перезвонили из поликлиники и сказали, что анализы все-таки возьмут. Пришла девушка уже с более крепкой повязкой и в перчатках. Взяла у меня мазки из горла и носа и сказала, что если тест будет положительный, то в течение двух-трех дней мне позвонят. А если не позвонят, значит, — отрицательный.
Третий и четвертый день отметился бессилием: тяжело было встать, тело чувствовало себя как в компьютерной игре, как не со мной, и шатало.
На пятый день открылась диарея. Когда все что вливается в тебя очень скоро выливается. Я понял, зачем люди скупали туалетную бумагу.
На шестой появилась сухость в носу и рту (кашля еще несколько дней не было), и родственники настояли, чтобы я вызывал скорую.
Но это отдельный квест. Скорая, а точнее диспетчер, не верит, что надо приезжать, и как с участковым врачом приходится описывать, почему к тебе надо направить скорую. У меня сошли за аргументы долго держащаяся температура, слабость и отсутствие запахов.
Фельдшер скорой послушала меня, померила мне уровень кислорода в крови и сказала, что у меня, похоже, пневмония. В то время принимала лишь больница в Сормово на ул. Чаадаева, так что отвезли меня сюда 2 мая 2020 г.
На фото Александр Маслов в отделении больницы. Источник: фото из архива спикера, соцсети
«Основная беда — недостаток кислорода в крови»
Теперь про лечение в больнице. Не у всех коронавирус проходит с легкими симптомами, даже у молодых. Мне, например, 35 лет. Вызывая скорую, я ожидал, что мне для постановки диагноза сделают компьютерную томограмму (КТ) легких, но, к сожалению, 2 мая в больнице КТ не работала. Вроде бы сейчас аппарат починили. Мне сделали рентген и поставили диагноз —левостороннюю верхнедолевую пневмонию.
Начиная с первого дня мне дважды в день утром и вечером кололи в вену антибиотик Цефтриаксон. У меня на него началась какая-то реакция (сыпь, покраснения) и мне его заменили. В живот колют Гепарин для разжижения крови.
В таблетках дают еще один антибиотик — раз в день Азитромицин, от кашля трижды в день Амброксол и Парацетомол для снижения температуры.
На второй день мне предложили лекарство от ВИЧ — Калидовир. Поскольку клинически не подтверждено, что он помогает от коронавируса, мне дали подписать письменное согласие на его применение. В принципе, все подписывают, если хотят лечиться. На сайте лекарства написано, что оно рекомендовано и от коронавируса.
Ну и самое главное, первые два дня у меня в палате было устройство для кислородоснабжения. Основная беда вирусной пневмонии — недостаток кислорода в крови. Количество кислорода измеряют приборчиком на палец.
Когда я поступил, у меня он был 96, и ночью снижался в первую ночь до 94-95, а вторую до 91-92. Мои часы Гармин одно время показывали и 89, но врач сказала, что часы врут. На приборе показывают выше (путем одновременных замеров мне показалось, что на 3-4 процента). Я не знаю чему верить, но дышал я очень часто, чтобы хоть как-то повысить уровень кислорода у себя в крови.
Кроме того, уровень кислорода повышается, если лежишь на животе или на боку, а не на спине, поэтому до 16 часов в день рекомендуют лежать на животе. А спать лучше на боку.
На третий день больницы (8-й болезни), меня перевели в другую палату. Здесь уже не было устройства для дыхания кислородом, потому что оно требовалось более тяжелым больным.
На четвертый день к нам с проверкой в больницу приехал заместитель губернатора Нижегородской области Давид Мелик-Гусейнов в полной белой экипировке. Я как раз спал на животе, и он спросил, рассказывали ли нам, почему на животе надо лежать. Никто не успел ответить. И он рассказал про кислород. На спине легкие работают хуже!
Но реально лучше мне стало на 10-ый день болезни и 5-ый день в больнице. И температура упала до 36,8, и кислород повысился до 97-98.
Жду направление на КТ. А еще говорят, чтобы нас выпустят, когда тесты на коронавирус дважды покажут отрицательный результат. Мазок для теста из носа и горла берут через день.