Час luxury
Несмотря на антикризисное желание потребителя экономить и молодость нижегородского рынка luxury, на нем уже присутствуют столичные игроки. Владелец сети люксовых ювелирных салонов Da Vinci Сергей К
Несмотря на антикризисное желание потребителя экономить и молодость нижегородского рынка luxury, на нем уже присутствуют столичные игроки. Владелец сети люксовых ювелирных салонов Da Vinci Сергей Кузнецов считает ювелирно-часовой бизнес довольно закрытым вне зависимости от региона.
Брендовые украшения и часы не являются товаром, с которым можно смело выходить из столиц и идти в провинцию, рассчитывая на исключительный успех. «Это не колбаса, не булочки и даже не автомобили», — говорит г-н Кузнецов. Поэтому владельцы luxury-бутиков тщательно зондируют почву перед тем, как войти в регион. И они настолько терпеливы, что готовы ждать часа, когда те, у кого сегодня дела идут не очень хорошо, поднимутся после кризиса и станут их лучшими клиентами.
Кризис заставил всех быть экономными. Как он отразился на рынке luxury?
— Часы и ювелирные украшения— это предметы не первой необходимости. От таких приобретений чаще всего и отказываются в трудные времена. Есть, конечно, такие люди, которые последнее продадут, чтобы купить себе часы, о которых мечтали всю жизнь. Однако я все равно скажу, что сегмент товаров класса люкс после кризиса восстановится в последнюю очередь. Мы сейчас далеки от докризисного уровня. И все же я уверен, что рынок luxury будет развивается в России: ему есть куда расти.
Вы оцениваете перспективы рынка luxury. Но где граница между классом люкс и премиум-классом?
— Определить грань между премиум-сегментом и luxury очень сложно. Каждый человек сам для себя определяет, что такое luxury: стоимость, качество или дизайн. На моей памяти было несколько случаев, когда известные часовые мануфактуры объявляли о том, что они со следующего года будут позиционировать себя как luxury, соответственно, меняют условия и цены на свою продукцию. Но чтобы так поступить, надо это заслужить, пройти определенный исторический этап, иметь новые идеи и технологии. Лично для меня до сих пор эти грани размыты, я иной раз затрудняюсь определить статус изделия.
Как давно вы на этом рынке?
— С 1996 года, уже почти 15 лет. Раньше я занимался другим бизнесом, но мне всегда очень нравились часы, неповторимая магия механизмов времени. В 90-е годы этим направлением мало кто занимался, то есть ниша была свободна. И постепенно я оставил прежнее дело и всерьез втянулся в часовой бизнес. И это стало основным делом моей жизни. Сегодня в Москве работают три полноценных магазина Da Vinci. Также у нас есть бутики в Саратове и Нижнем Новгороде. А так как мы являемся дистрибутором ряда ювелирных и часовых компаний, то еще в 28 регионах России Da Vinci представлены через местные компании.
То, что вы вышли в регионы, означает, что luxury наконец-то дошел до провинции? Там стало больше богатых людей?
— Я не могу сказать, что богатых стало больше. Об этом точнее скажет налоговая инспекция. Но существует некий процент населения, обладающий достаточными финансами, которые могут приобрести дорогую вещь. Среди этих людей есть те, которые считают, что работа обязывает их иметь эти вещи. Есть просто увлекающиеся люди, которые коллекционируют те или иные изделия, влюблены в них, и стараются постоянно покупать, пополняя коллекции. И есть определенный контингент, который приходит за подобными вещицами, чтобы приобрести их в качестве подарков.
Есть мнение, что люксовые вещи дешевле покупать за границей или в Москве.
— Такое мнение существует давно. Раньше действительно были страны, где было дешевле приобретать товар. Сейчас же большинство брендов, особенно именитых, придерживаются очень жесткой ценовой политики. Производители, которые диктуют моду, требуют от продавцов, чтобы цена витрины в магазинах любой страны была одинаковой. Единственное, чем она может отличаться,— это величиной НДС, принятой в той или иной стране. Например, в Англии НДС 20%, у нас— 18%. Для этого существуют различные закупочные цены. Где вообще нет налогов и таможенных платежей и НДС, там закупочная цена выше. Ну и, разумеется, для постоянных клиентов существуют особые привилегии при совершении покупки. Правда, есть еще такая категория людей, которые не хотят афишировать свое благосостояние в определенном городе. Они едут за покупками в Москву или за границу. Но это совсем не значит, что они там купят дешевле.
Так значит, есть у luxury перспективы в провинции? Da Vinci будет продолжать двигаться в регионы?
— Пока нет. Открытие подобного магазина— очень финансово емкий проект. Вложения, конечно, зависят от региона, от марок, которые будут представлены в бутике. Но стоимость минимальной коллекции одного бренда начинается от нескольких сотен тысяч долларов
А если сравнивать регионы, в которых вы работаете, то где лучше идут продажи?
— Мы регулярно отслеживаем все региональные рынки, где присутствуем. Но все они очень разные, у них нет ничего общего. Даже Санкт-Петербург отличается от Москвы, несмотря на то, что вторая столица. Даже Саратов и Нижний Новгород по своим продажам и обороту сильно отличаются. В принципе, логика проста— где больше денег, там и больше спрос. Но до московского уровня развития регионам еще очень далеко. Ведь формирование рынка luxury происходит годами. Например, рынку luxury в Ростове 15 лет, а в Нижнем Новгороде— только 3 года. Естественно, за 15 лет Ростов ушел далеко.
Это очень специфический рынок.
— Да, это не колбаса, не булочки и даже не автомобили. Если в каком-то регионе уже есть компании, которые успешно работают, то не надо им мешать. Ювелирно-часовой бизнес довольно закрытый в плане партнерства. Лучше поддержать партнера, чем самим выходить на этот рынок. Здесь степень доверия важна так же, как и умение подготовить продавца.
А как обстоит дело с подготовкой персонала в регионах?
— Мы сами готовим продавцов- консультантов. В течение года приезжают мастера из Италии и Швейцарии, наши сотрудники из центрального офиса и проводят занятия. Ведь в нашем бизнесе должен быть не просто человек, который сумеет показать продукцию, а тот, кто разбирается в коллекциях «от и до». Самый сложный процесс— это сама продажа. К каждому покупателю нужен свой подход, поэтому для своих продавцов мы проводим психологические тренинги. И после того, как сотрудник проработал успешно какой-то период, в нем чувствуется потенциал, мы отправляем его на стажировку в Швейцарию или Италию.
Когда вы обучаете персонал, то на какую целевую аудиторию рассчитываете?
— Трудно сказать. Я думаю, что эта аудитория очень обширна— это весь город. Любой человек стремится приобрести что-то хорошее и красивое, долговечное. Сегодня, допустим, у кого-то дела идут не очень хорошо, но через два-три года человек поднимется и может стать лучшим клиентом. Этот бизнес не одноразовый, рассчитан не на короткое время. Про это не надо забывать.
То есть стоит рассматривать покупку luxury-товаров не только как дань моде, стилю, своему желанию купить эту вещь, но и как вложение денег?
-— Конечно! Приобретая часы или ювелирные украшения luxury-брендов, вы, безусловно, вкладываете деньги, иногда даже в рост своего состояния. Есть фирмы из сегмента «твердого» luxury, например Panerai, чьи изделия всегда растут в цене. Уже давно существуют аукционы ANTIQUORUM, Sothebys и Christies, которые специализируются на продаже вторичных часов не только прошлых веков, но и сегодняшнего дня.
А у вас самого есть любимые бренды и марки часов?
— Мне нравятся часы марок Bovet, JLC, Cartier, Panerai, Omega, Longines. Есть часы на каждый день, а есть те, которые надеваю всего один-два раза в год. Приходится себя иногда баловать. Так как я представляю многие марки, у меня есть коллекция часов. Это своего рода соответствие определенным условностям моего бизнеса. Например, если ко мне приезжает делегация или я еду на встречу с представителями той или иной компании, я, конечно же, должен надеть часы именно этой марки. Часы некоторых марок можно ждать годами, покупать их на заказ. Чаще всего я так и делаю.
Da Vinci в цифрах
Сергея Кузнецова
Брендовые украшения и часы не являются товаром, с которым можно смело выходить из столиц и идти в провинцию, рассчитывая на исключительный успех. «Это не колбаса, не булочки и даже не автомобили», — говорит г-н Кузнецов. Поэтому владельцы luxury-бутиков тщательно зондируют почву перед тем, как войти в регион. И они настолько терпеливы, что готовы ждать часа, когда те, у кого сегодня дела идут не очень хорошо, поднимутся после кризиса и станут их лучшими клиентами.
Кризис заставил всех быть экономными. Как он отразился на рынке luxury?
— Часы и ювелирные украшения— это предметы не первой необходимости. От таких приобретений чаще всего и отказываются в трудные времена. Есть, конечно, такие люди, которые последнее продадут, чтобы купить себе часы, о которых мечтали всю жизнь. Однако я все равно скажу, что сегмент товаров класса люкс после кризиса восстановится в последнюю очередь. Мы сейчас далеки от докризисного уровня. И все же я уверен, что рынок luxury будет развивается в России: ему есть куда расти.
Вы оцениваете перспективы рынка luxury. Но где граница между классом люкс и премиум-классом?
— Определить грань между премиум-сегментом и luxury очень сложно. Каждый человек сам для себя определяет, что такое luxury: стоимость, качество или дизайн. На моей памяти было несколько случаев, когда известные часовые мануфактуры объявляли о том, что они со следующего года будут позиционировать себя как luxury, соответственно, меняют условия и цены на свою продукцию. Но чтобы так поступить, надо это заслужить, пройти определенный исторический этап, иметь новые идеи и технологии. Лично для меня до сих пор эти грани размыты, я иной раз затрудняюсь определить статус изделия.
Как давно вы на этом рынке?
— С 1996 года, уже почти 15 лет. Раньше я занимался другим бизнесом, но мне всегда очень нравились часы, неповторимая магия механизмов времени. В 90-е годы этим направлением мало кто занимался, то есть ниша была свободна. И постепенно я оставил прежнее дело и всерьез втянулся в часовой бизнес. И это стало основным делом моей жизни. Сегодня в Москве работают три полноценных магазина Da Vinci. Также у нас есть бутики в Саратове и Нижнем Новгороде. А так как мы являемся дистрибутором ряда ювелирных и часовых компаний, то еще в 28 регионах России Da Vinci представлены через местные компании.
То, что вы вышли в регионы, означает, что luxury наконец-то дошел до провинции? Там стало больше богатых людей?
— Я не могу сказать, что богатых стало больше. Об этом точнее скажет налоговая инспекция. Но существует некий процент населения, обладающий достаточными финансами, которые могут приобрести дорогую вещь. Среди этих людей есть те, которые считают, что работа обязывает их иметь эти вещи. Есть просто увлекающиеся люди, которые коллекционируют те или иные изделия, влюблены в них, и стараются постоянно покупать, пополняя коллекции. И есть определенный контингент, который приходит за подобными вещицами, чтобы приобрести их в качестве подарков.
Есть мнение, что люксовые вещи дешевле покупать за границей или в Москве.
— Такое мнение существует давно. Раньше действительно были страны, где было дешевле приобретать товар. Сейчас же большинство брендов, особенно именитых, придерживаются очень жесткой ценовой политики. Производители, которые диктуют моду, требуют от продавцов, чтобы цена витрины в магазинах любой страны была одинаковой. Единственное, чем она может отличаться,— это величиной НДС, принятой в той или иной стране. Например, в Англии НДС 20%, у нас— 18%. Для этого существуют различные закупочные цены. Где вообще нет налогов и таможенных платежей и НДС, там закупочная цена выше. Ну и, разумеется, для постоянных клиентов существуют особые привилегии при совершении покупки. Правда, есть еще такая категория людей, которые не хотят афишировать свое благосостояние в определенном городе. Они едут за покупками в Москву или за границу. Но это совсем не значит, что они там купят дешевле.
Так значит, есть у luxury перспективы в провинции? Da Vinci будет продолжать двигаться в регионы?
— Пока нет. Открытие подобного магазина— очень финансово емкий проект. Вложения, конечно, зависят от региона, от марок, которые будут представлены в бутике. Но стоимость минимальной коллекции одного бренда начинается от нескольких сотен тысяч долларов
А если сравнивать регионы, в которых вы работаете, то где лучше идут продажи?
— Мы регулярно отслеживаем все региональные рынки, где присутствуем. Но все они очень разные, у них нет ничего общего. Даже Санкт-Петербург отличается от Москвы, несмотря на то, что вторая столица. Даже Саратов и Нижний Новгород по своим продажам и обороту сильно отличаются. В принципе, логика проста— где больше денег, там и больше спрос. Но до московского уровня развития регионам еще очень далеко. Ведь формирование рынка luxury происходит годами. Например, рынку luxury в Ростове 15 лет, а в Нижнем Новгороде— только 3 года. Естественно, за 15 лет Ростов ушел далеко.
Это очень специфический рынок.
— Да, это не колбаса, не булочки и даже не автомобили. Если в каком-то регионе уже есть компании, которые успешно работают, то не надо им мешать. Ювелирно-часовой бизнес довольно закрытый в плане партнерства. Лучше поддержать партнера, чем самим выходить на этот рынок. Здесь степень доверия важна так же, как и умение подготовить продавца.
А как обстоит дело с подготовкой персонала в регионах?
— Мы сами готовим продавцов- консультантов. В течение года приезжают мастера из Италии и Швейцарии, наши сотрудники из центрального офиса и проводят занятия. Ведь в нашем бизнесе должен быть не просто человек, который сумеет показать продукцию, а тот, кто разбирается в коллекциях «от и до». Самый сложный процесс— это сама продажа. К каждому покупателю нужен свой подход, поэтому для своих продавцов мы проводим психологические тренинги. И после того, как сотрудник проработал успешно какой-то период, в нем чувствуется потенциал, мы отправляем его на стажировку в Швейцарию или Италию.
Когда вы обучаете персонал, то на какую целевую аудиторию рассчитываете?
— Трудно сказать. Я думаю, что эта аудитория очень обширна— это весь город. Любой человек стремится приобрести что-то хорошее и красивое, долговечное. Сегодня, допустим, у кого-то дела идут не очень хорошо, но через два-три года человек поднимется и может стать лучшим клиентом. Этот бизнес не одноразовый, рассчитан не на короткое время. Про это не надо забывать.
То есть стоит рассматривать покупку luxury-товаров не только как дань моде, стилю, своему желанию купить эту вещь, но и как вложение денег?
-— Конечно! Приобретая часы или ювелирные украшения luxury-брендов, вы, безусловно, вкладываете деньги, иногда даже в рост своего состояния. Есть фирмы из сегмента «твердого» luxury, например Panerai, чьи изделия всегда растут в цене. Уже давно существуют аукционы ANTIQUORUM, Sothebys и Christies, которые специализируются на продаже вторичных часов не только прошлых веков, но и сегодняшнего дня.
А у вас самого есть любимые бренды и марки часов?
— Мне нравятся часы марок Bovet, JLC, Cartier, Panerai, Omega, Longines. Есть часы на каждый день, а есть те, которые надеваю всего один-два раза в год. Приходится себя иногда баловать. Так как я представляю многие марки, у меня есть коллекция часов. Это своего рода соответствие определенным условностям моего бизнеса. Например, если ко мне приезжает делегация или я еду на встречу с представителями той или иной компании, я, конечно же, должен надеть часы именно этой марки. Часы некоторых марок можно ждать годами, покупать их на заказ. Чаще всего я так и делаю.
Da Vinci в цифрах
| 17 |
| мировых марок |
| 5 |
| бутиков в России |
| 28 |
| регионов — сеть дистрибуции |