«Давление стало нестерпимым. Я очень сильно устал». Почему закрылось кафе «Мокроусов»?

На улице Октябрьская в Нижнем Новгороде 24 июня после почти трех лет работы закрылось кафе «Мокроусов», созданое в честь советского композитора, известного нижегородца Бориса Мокроусова. Создатель заведения — предприниматель Дмитрий Мельников — рассказал корреспонденту NN.DK.RU, почему его проект погибает и сам он завязывает с ресторанным бизнесом.

— Сохранится «Мокроусов» или нет — это выяснится уже через несколько дней. Но я, как создатель, из проекта выхожу. Сможет ли кто-то его поддержать, купит ли кто-то его — не знаю. Но с этого понедельника я закрыл дверь окончательно.

И, скорее всего, не буду больше открывать никаких заведений. Потому что за четыре года жизни, которые я на все это потратил, я очень сильно устал. Проект был очень тяжелым. Приходилось терпеть подставы и угрозы от многочисленных недоброжелателей. К примеру, 28 июня исполнится два года с того дня, как нас поджигали. А этим летом всю нашу стену закрасили уродливым граффити.

Кроме того, существует личная неприязнь арендодателя ко мне. И он не дал мне дальше работать. Для него принципиально, чтобы заведение принадлежало кому угодно, но только не мне.

В общем-то, лучше всего сравнить этот проект со штангой. Представьте: вы пришли в спортзал и увидели штангу. И думаете, что вы ее поднимете. Вот и я так подумал. И стал поднимать. Но в тот момент, когда остался только рывок, кто-то из друзей взял и ударил мне по ногам. И я опустил штангу на грудь. Но теперь ощущаю, что она слишком долго висит у меня на груди. И это давление стало нестерпимым.

Речь, конечно, идет о мощном давлении со стороны окружения. То есть сложнее всего в проекте мне оказалось взаимодействовать с людьми.

Но давайте я попробую рассказать эту историю с начала. Кафе «Мокроусов» появилось почти три года назад. Мне захотелось вспомнить нашего нижегородского композитора Бориса Мокроусова. На создание ресторана я потратил 35 млн руб. Обидно, что теперь даже за 6 млн руб. продать не могу. Не хотят покупать.

Продумали все очень тщательно — подобрали мебель и картины, сделали арт-дворик. В общем, получилось все тематически. 

Вплоть до музыки. Конечно, музыку взяли у Мокроусова, но я ее облегчил. Потому что этого композитора долго слушать тяжело, он такой, погружающий. Кто-то родителей вспоминает, кто-то копается в себе.

Но скоро выяснилось, что такая концепция неинтересна нашей молодежи. А те, кто постарше, разучились, видимо, ходить в кафе.

Один мой хороший знакомый, тоже предприниматель, когда я его спросил, почему он так редко заглядывает ко мне в «Мокроусов», сказал: «Дим, мне очень тяжело. Когда я прихожу к тебе, я становлюсь на какое-то время человеком. А приходя на работу на следующий день, я становлюсь опять злым бизнесменом. А после мучаю себя неудобными вопросами: кто я на самом деле? Бизнесмен или человек?».

Пришлось также бороться, например, с тем, что люди хотели в моем заведении класть гениталии на стол, так как привыкли, что спокойно могут заниматься подобным за большие деньги в некоторых заведениях. Были и такие посетители, которые просто вели себя отвратительно в «Мокроусове»: кидали бокалы, оскорбляли людей и т.п. И тогда я делал им замечания. Это тоже негативно отразилось на моем бизнесе.

А воспитанные люди, которыре хотели бы ходить ко мне чаще, они оказались в достаточно тяжелом положении в связи с общим ухудшением финансового положения страны.

И речь тут не о среднем классе. Средний класс в Нижнем Новгороде почти отсутствует. Средний класс — это те, кто может раз в три года машину менять. Ну и много таких в городе? Насколько я вижу, очень мало. У многих бизнес за последние четыре года сжался. Самооценка занижена, инициативы убиты.

Еще нижегородские рестораторы часто говорят, что арендовать помещения рядом с улицей Большой Покровской выгодно. Но мой опыт показал, что нет. Это непроходные улицы. Сначала гостиница напротив нас строилась, стояли синие заборы. Потом сломали сзади площадку — тоже синий забор поставили. В конце Покровки тоже стройка, котлован, синий забор. Люди идут по этой улице и видят везде одни синие заборы. Неужели они хотят идти по ней?

Нет, нижегородцы мимо нас не ходят, только туристы. И даже Чемпионат мира по футболу особенно не изменил ситуацию. Во время него люди от площади Горького до площади Минина бежали по Большой Покровской, как по трубе, никуда не заглядывая. Но даже те, кто заворачивал, не могли никуда попасть. Потому что перед заведениями стояли гости города, пили пиво, толкались. Внутри же большинство заведений были пустые.

В итоге небольшой трафик и крики недоброжелателей о том, что я что-то не плачу или не делаю то, что им нужно, и стали основными факторами, которые привели меня к провалу.

Но ведь я не платил не потому, что не хотел платить. Просто я не зарабатывал таких денег, о которых они просили. И в итоге продал у своей семьи все. Накопил долгов 68 млн руб. А когда два месяца назад отдал, наконец, последнее, люди просто разбежались.

Но ведь какое было роскошное тематическое заведение! Борис Мокроусов четыре года ходил через эти двери. Откосы дверные помнят его лично. У нас в городе нет практически заведений, которые могут похвастаться такой же историей…Пяткин — не Пяткин, Безухов — не Безухов. Там нет ничего, связанного с этими людьми. Одни броские названия, фейки сплошные.

И когда я открывал заведение, мне казалось, что я попаду сразу в точку, в десятку. Висела более 14 лет на здании мемориальная табличка композитору Мокроусову, но никто ее не замечал, никто о ней не говорил. Но когда мы повесили вывеску на кафе, помню, как довольно известная нижегородка вышла из такси и говорит «О, Мокроусов!». Она вспомнила этого композитора. Ужинал у нас композитор Евгений Дога и ему было очень приятно, что существует заведение в память его коллеги. Иностранцы едут за историей, и им было интересно здесь не меньше, чем нижегородцам. Мне иногда даже казалось, что они больше это ценят. Вижу — человек восхищается кафе, подхожу к нему и говорю: «Вы откуда? Из Нижнего Новгорода?» Нет, говорит, турист. Санкт-Петербург, Москва, другие города. И с таким много раз сталкивался. Людям нравится прикасаться к истории, узнавать что-то интересное в других городах.

А в Нижнем таких мест практически нет. Вернее, они есть, но мы их не развиваем. Во многих домах, где есть мемориальные таблички, находятся рестораны, но у этих заведений чисто нейтральные названия. Например, какое-нибудь «Молоко». А что такое «Молоко»? О чем оно? Они говорят: это бизнес. Мы не хотим делать дизайн, над которым бы люди задумывались, что-то вспоминали. И так у них не только с дизайном, но и со всем.

С другой стороны, я понимаю, что на сегодняшний день большинство нижегородских ресторанов по разным причинам испытывают трудности. Вернее, они просто ведут борьбу за выживание. За хорошее помещение, профессиональный персонал, который хочет не просто работать, а зарабатывать и развиваться, за клиента. В сентябре «Мокроусову» было бы три года, но двери этого заведения едва ли снова откроются для посетителей.

Источник фото: группа «Кафе "Мокроусов"» в Vk